Необходимость дополнительного времени на расследование не является надлежащим обоснованием продления меры пресечения, — ЕСПЧ

Суды использовали стандартный шаблон при назначении и продлении меры пресечения, не предоставляя никаких объяснений, почему в конкретном деле приведены основания были уместными, а также обосновали свои решения на основании абсолютно неприемлемых причин.

Европейский суд по правам человека принял решение по делу «Мамедов и другие против Азербайджана» (заявление № 35432/07), передает информационный ресурс ECHR: Ukrainian Aspect.

Профессор Новрузали Ханмамед оглы Мамедов специализировался на талышском языке и был главным редактором азербайджано-талышской газеты.

В 2007 году он был арестован сотрудниками министерства национальной безопасности для допроса в связи с предполагаемым сотрудничеством с разведывательной службой Ирана. Через 24 часа он был освобожден, но сразу же повторно арестован полицией за отказ удостоверить свою личность. В тот же день суд признал его виновным в невыполнении законного приказа сотрудника полиции и приговорил к 15 дням административного задержания.

Незадолго до даты увольнения, ему предъявили обвинение в государственной измене и применили меру пресечения в виде содержания под стражей на три месяца. Суды продолжали меру пресечения на год и четыре месяца из-за тяжести обвинения и вероятности того, что он будет скрываться или препятствовать расследованию. Впоследствии суды ссылались на необходимость большего времени для проведения расследования. В 2008 году он был признан виновным и приговорен к десяти годам заключения. В 2009 году он умер в тюрьме.

В ходе производства как сам Мамедов, так и его родственники подавали жалобы в органы власти и суды, утверждая о незаконном содержании под стражей и жестоком обращении. В частности, оспаривались первые 24 часа содержания под стражей (профессору не предоставили ни одного документа, который бы касался его ареста), а также то, что он подвергся жестокому обращению в течение этого времени. Кроме этого семья не смогла выяснить, где именно держали родственника под стражей во время отбывания административного наказания.

Что касается обращения, Мамедов жаловался на избиение пальцев стулом, ушиб грудной клетки, ранения плеч, ночные допросы, запугивание, запрет пользоваться туалетом во время допроса, а также на отсутствие надлежащей медицинской помощи в связи с хроническими болезнями.

По этим жалобам не было проведено ни одного уголовного расследования. Национальные суды игнорировали утверждения, а жалобы признавались необоснованными. В то же время, во время содержания под стражей Мамедова неоднократно осматривали врачи в связи с его плохим состоянием здоровья. В течение определенного периода 2009 года он отказывался перейти в специализированное медицинское учреждение, поскольку он сообщил, что он не мог себе этого позволить и, в любом случае, он сомневался в качестве помощи там. В конце концов он согласился на перевод, но вскоре умер.

Органы прокуратуры немедленно начали расследование его смерти, но отказались открывать уголовное производство из-за отсутствия доказательств преступления. Они основывали свое решение в двух отчетах, в которых был сделан вывод, что господин Мамедов скончался от сердечного приступа и он не был связан с медицинской помощью, которая была соответствующей. Национальные суды поддержали это решение.

Так, начальную жалобу, которую Мамедов в связи с нарушениями подал в ЕСПЧ, в дальнейшем поддерживали родственники, дополнив ее претензиями по несоответствующей медицинской помощи и отсутствии эффективного расследования смерти.

Суд в Страсбурге констатировал ряд нарушений Конвенции.

В частности, ч. 1 статьи 5. Суд поверил описанию событий Мамедова по поводу его содержания под стражей в течение 24 часов. Это содержание не было задокументировано, что составляло особенно серьезное нарушение.

Также Высокие судьи констатировали нарушение ч. 3 статьи 5 из-за содержания под стражей в течение более чем одного года без надлежащего обоснования. ЕСПЧ обратил внимание на то, что суды использовали стандартный шаблон при назначении и продлении меры пресечения, не предоставляя никаких объяснений, почему по делу Мамедова приведенные основания были кстати. Суды даже обосновали свои решения на основании абсолютно неприемлемых причин содержания лица под стражей, как, например, необходимость большего количества времени для завершения расследования.

Суд принял версию событий Мамедова и по поводу жестокого обращения, констатировал нарушение статьи 3, несмотря на то, что он не предоставил никаких медицинских доказательств. Его версия была более последовательной и правдоподобной. Суд также принял аргументы относительно непредоставления медицинской помощи. Было понятно, что ни его адвокат, ни его семья не могли принести ему необходимые лекарства, поскольку они не были проинформированы о месте его содержания под стражей. Учитывая его преклонный возраст и уязвимое состояние здоровья жестокое обращение должно было вызвать у него физическую боль и значительные психические страдания унижая его человеческое достоинство. Жестокое обращение, усиленное отсутствием доступа к внешнему миру, было достаточно серьезным для того, чтобы его можно было считать бесчеловечным и унижающим достоинство, поведением. Также было констатировано нарушение процессуального аспекта расследования в контексте ст. 3 Конвенции.

Что касается претензий к смерти во время содержания под стражей, то в ЕСПЧ учли, что родственники не отрицали факт отказа Мамедова от перевода через финансовое положение. С другой стороны, заключенному предоставлялась бесплатная медицинская помощь, а в материалах дела не было информации о необходимости денег для дальнейшего лечения. Так власти не были ответственными за задержку в переводе Мамедова в медицинское учреждение и сделали все, чтобы избежать его смерти.

Однако Суд обнаружил, что органы власти не провели эффективного расследования его смерти. Решение не начинать уголовное расследование было основано только на отчетах, которые учитывали только причины смерти и медицинскую помощь после его перевода в медицинское учреждение, а не то, какие последствия могли иметь задержки в его переводе. Кроме того, органы прокуратуры не рассматривали то, почему он отказывался от перевода. Они также не объяснили, существовала ли связь между его смертью и размещением в камере на 15 дней в январе 2009 года. В конце, они не информировали его жену и сына о любом прогрессе в расследовании или каким-либо образом привлекали их. Итак, имело место нарушение статьи 2 в ее процессуальном аспекте.

Учитывая все нарушения ЕСПЧ постановил, что Азербайджан должен был выплатить г-же Мамедова (сын также умер во время производства) 20 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда.

С текстом пресс-релиза решения ЕСПЧ по делу «Мамедов и другие против Азербайджана» (заявление №35432 / 07) в переводе президента Союза адвокатов Украины Александра Дроздова и директора АБ «Дроздова и партнеры» Елены Дроздовой можно ознакомиться по ссылке.

Фото: Pixabay