ЕСПЧ отметил, когда политики нарушают границы обычной передачи информации

Экс-министра Болгарии обвинили в совершении коррупционного преступления. Поскольку информация составляла общественный интерес, уголовное производство сопровождалось громкими заявлениями чиновников.

Как такие заявления согласовывались с презумпцией невиновности изучал Европейский суд по правам человека по делу «Масларова против Болгарии» (заявление №. 26966/10). Пресс-релиз решения опубликован на сайте суда, передает информационный ресурс «ECHR: Ukrainian Aspect».

В связи с расследованием хищения государственных средств при реконструкции медицинского центра прокуратура инициировала остановку неприкосновенности министра труда и политики трудоустройства Болгарии Эмилии Масларовой. Впрочем, министр сразу же согласилась на уголовное производство в тот же день в прессе была распространена информация об обвинении и распространены отчеты на эту тему. В частности, пресс-секретарь генеральной прокуратуры провел пресс-конференцию, а его комментарии были распространены в СМИ.

После смены правительства Масларовой было предъявлено обвинение в хищении государственных средств на сумму около 5,6 млн евро и газета «24 Hours» опубликовала статью, в которой сообщалось, что премьер-министр утверждал, что он был убежден в очевидности совершения преступления экс-министром. Также газета «Politika» опубликовала интервью с заместителем председателя специальной парламентской комиссии по расследованию расходов предыдущего правительства. Депутат сообщил, в частности, что это был типичный пример коррупции и несоблюдения закона о государственных закупках, заключенных министром.

Ссылаясь на статью 6 §2 (презумпция невиновности) и статью 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, Е. Масларова обратилась в Европейский суд по правам человека. Она утверждала, что первичный запрос генеральному прокурору, заявления премьер-министра печати и последующие комментарии пресс-секретаря генпрокуратуры и члена парламента нарушили его право на презумпцию невиновности, а также то, что не было доступно ни одного эффективного национального средства судебной защиты для нее для того, чтобы подать жалобу.

В Страсбурге подробно исследовали каждый пункт претензий.

Так, по запросу генпрокурора о приостановлении неприкосновенности, высокие судьи учли то, что этот запрос был отправлен через официальные каналы и не был доступен широкой общественности или СМИ. Он был составлен таким образом, чтобы представить всю необходимую информацию для того, чтобы члены парламента решили вопрос по существу. Таким образом, запрос не нарушил право Масларовой на презумпцию невиновности.

Относительно заявлений премьер-министра в прессе, в ЕСПЧ обратили внимание на то, что оспариваемые предложения были написаны в форме косвенной речи и, таким образом, отражали толкование автором статьи высказываний чиновника. Следовательно, суд не установил, что заявления, приписанные журналистом премьеру действительно были им высказаны и признал жалобу в этой части также необоснованной.

А вот пресс-секретарь генпрокуратуры и член парламента, по мнению судей ЕСПЧ, таки наговорили лишнего. Так, суд посчитал, что с учетом должности, пресс-секретарь генпрокуратуры был обязан принять необходимые меры для избежания путаницы относительно значения его высказываний в связи с уголовным производством. Однако утверждение пресс-секретаря вышли за пределы обычной информации, поскольку они однозначно указывали на то, что госпожа Масларова была ответственной за хищение государственных средств, которое заключалось в заключении соглашения о выполнении государственного заказа с фирмой одного из ее друзей.

В оспариваемом интервью член парламента ссылался на продолжающееся уголовное производство против Масларовой, отмечая ее имя и ее статус министра, а также описывая обвинения как особо яркий пример нарушения законодательства о государственных закупках и коррупции. Эти высказывания также вышли за пределы обычной передачи информации и широкая общественность могла толковать их как категорическое подтверждение чиновником вины экс-министра в контексте уголовного производства за хищение.

Таким образом, имело место нарушение ч. 2 ст. 6 Конвенции. Суд также установил, что ни одно эффективное национальное средство судебной защиты не было доступно для Е. Масларовой, то есть имело место нарушение также ст. 13 Конвенции.

С текстом пресс-релиза решения ЕСПЧ по делу «Масларова против Болгарии» (заявление № 26966/10) в переводе президента Союза адвокатов Украины Александра Дроздова и директора АБ «Дроздова и партнеры» Елены Дроздовой можно ознакомиться по ссылке.