Назвав книгу «Эффект Квазимодо», я хотел дать возможность юристам посмотреть на себя в зеркало

Вячеслав Манукян — автор книги «Эффект Квазимодо. Книга для юриста, который мыслит творчески». Прочитав только название, понимаешь, что она необычная. По словам автора, его читатель — это юрист, который готов выйти из зоны своего интеллектуального комфорта и которому надоело мыслить «правильно», следуя привычным канонам.  

Это очень нас заинтересовало, поэтому мы решили расспросить Вячеслава о том, как возникла идея написания такой книги, о чем она, и чем будет полезна для юристов. 

Расскажите немного о себе: почему вы не выбрали путь классического юриста?

На самом деле я пробовал работать по специальности, но, если честно, это было не мое. Сразу после учебы я пошел работать в прокуратуру города Славянска. Однако спустя менее года ушел оттуда в свободное плавание. Хотел в адвокатуру, но это тоже мне быстро надоело. Несколько лет работал юрисконсультом в частном секторе, на предприятиях. В свободное время совершенствовал языки — английский, немецкий.

Затем двинулся в международную сферу. Два года в TACIS (Technical Assistance to the Commonwealth of Independent States), а потом еще два года в немецком международном проекте поддержки малого бизнеса в Киеве. Со временем я перешел, можно сказать, в формат международных независимых экспертов и начал работать в качестве independent researcher. Участвовал в конференциях, проектах в Украине и в Европе, Нидерландах, Финляндии, США.

Почему вы решили писать книги?

Это мне интересно. В жизни нужно делать то, что тебе интересно. Мне легче  писать, нежели говорить. К примеру, в суде я не такой уж хороший оратор — там у меня 50 на 50. Мне удобнее конструировать мысль на бумаге.

Как появилась идея написать книгу «Эффект Квазимодо»?

Самый красивый ответ был бы: «Когда сгорел Нотр-Дам-де-Пари». Но это недалеко от истины. Когда я уже писал книгу как раз сгорел собор Парижской Богоматери. Это меня натолкнуло на мысль о таком персонаже Гюго, как Квазимодо. Он великолепно знал собор, но кроме него больше ничего не знал. Это наблюдение, кажется, Шопенгауэра, которого я вообще очень ценю.

Современный юрист — это, часто, квазимодо юриспруденции. Он ничего не знает (или знает очень мало) за пределами своего собора – права. Назвав книгу «Эффект Квазимодо», я не хотел обидеть юристов (зачем обижать самого себя?), а лишь дать возможность им (и себе) посмотреть на себя в зеркало.

Можете ли вы коротко рассказать о чем она?

Как остаться человеком, будучи при этом юристом. Это если очень коротко. Большую часть книги я показываю в чем проблемы юристов и, отчасти, права. А их много: психологические, физиологические. К примеру, там есть раздел «Плоды лицедейства (юридическая психосоматика)», где рассказывается, как работа юриста отражається на его психологическом состоянии. Я показываю, анализирую и даю советы, как отходить от этих проблем. Выход один — культура, искусство, самоанализ.

Сейчас вопрос о культуре вообще не рассматривается. Вы часто встречали юриста широко, по-настоящему широко, культурно образованного? Я считаю, что это и есть главная проблема, как для юриста, так и простых людей.

Один из разделов книги назван: «Почему юристы не танцуют»? А и правда, почему?

Это метафора. Вам знакома теория полушарий мозга? Вот поэтому юристы не танцуют. Ведь, чтобы танцевать — нужно быть свободным, а не расчетливым. Хороший юрист имеет развитую логическую сторону мозга. Я думаю, это тоже одна из практических проблем.

Откровенно, мне иногда неинтересно общаться с такими юристами-квазимодо. Ведь зачем они живут? Выиграл дело и пост в фейсбук. Разве для этого мы живем? Хороший человек без культурного фундамента невозможен. 

Кроме юридических фактов в своей книге вы также приводите исторические и литературные моменты. Почему это важно?

Многие юридические реалии и концепции хорошо описаны в художественной литературе. Я собирал весь материал очень долго и скажу откровенно — многие произведения мировой литературы лучше объясняют юридические аспекты, чем наши учебники. Поэтому я брал цитаты, обрабатывал их, систематизировал, и вносил в книгу.

Один из ваших тезисов: «Если юрист хорошо знает право, только право и ничего, кроме права — он не знает и права». Почему же это так?

Решить простой спор может юрист общей практики, который знает свое дело. Но вот скажите, знания педагогики в психологически сложном гражданском деле с участием детей — это важно для адвоката? Или он должен тупо выиграть дело? В сложных случаях логики недостаточно – нужно воображение. Об этом хорошо писал судья Верховного суда США Оливер Холмс.

Было бы неплохо добавить в образовательную программу студентов-юристов большой блок фундаментальных культурных предметов. Большая часть учебников — дедуктивная продукция. Студентам дается тезис, из которого сделан вывод. Западные учебники построены наоборот, тебе дается текст и материал, а выводы ты делаешь сам.

Вы также упоминаете термин «дедуктивный кретинизм». Расскажите, что вы имели в виду.

Я использовал это выражение как шутку, вернее как метафору. В горах не хватает йода и многие люди имеют отклонения из-за этого. Ученые назвали такой феномен — «альпийским кретинизмом». Я просто провел аналогию – люблю далекие аналогии. Когда человек следует только одной схеме, то есть мыслит схематично, это его деформирует. Я заметил, что многие юристы мыслят шаблонно. Это и есть дедуктивный кретинизм.

Сколько вы писали эту книгу и как это было?

На написание книги ушло двадцать лет или около того. А если иметь в виду, так сказать, оформление, то два года. Вот, скажем, Моцарт (надо же с кого-то брать пример!) тоже не за мгновение музыку писал, как иногда говорят о нем. За мгновение он ее записывал, а вот писал он ее в своей голове по полгода.

Отвечая на вопрос “как”, скажу, что сам не верил, что это я написал. Будто мне кто-то помогал водить рукой. Правда часто думал, что где-то неправильно — слишком жестко — выразился. К примеру, хотел убрать «дедуктивный кретинизм», но где-то внутри подсказало оставить, ведь умные не обидятся. Во многих случаях так было.

Ради чего это все? Чтобы вы хотели донести своей книгой?

Мне достаточно, чтобы меня попытались понять. Я не знаю, прав я или нет. Но если люди начнут задумываться об этом, тогда, возможно, мы сварим кашу. Какой-то особой красиво звучащей цели я не преследовал.

Если б я ставил цель изменить юристов, то не написал бы книгу. Это побочная цель. Но чтобы понять истину — нужно смотреть шире, чтобы попасть в цель — бить выше нее.