Бизнес на карантине: можно ли получить компенсацию «за простой»
Сегодня мир накрывает вторая волна пандемии. Германия и Франция уже ушли в «локдаун». Нельзя исключать повторения весеннего сценария и в Украине. Поэтому вопросы о том, что делать бизнесу, пострадавшему во время карантина, опять актуальны.
В начале пандемии с целью предупреждения больших скоплений людей в Украине были закрыты многочисленные развлекательные и торговые заведения. Под запрет попали рестораны, кафе, магазины, торговые центры, детские комнаты, кинотеатры. Больше всего от карантинных ограничений пострадал малый бизнес. «Пакет поддержки предпринимателей» с предусмотренными им налоговыми послаблениями и выгодными условиями кредитования оказался не слишком эффективен. Он не смог спасти бизнес от значительных потерь, которые коснулись как владельцев закрытых предприятий, так и их поставщиков. В связи с чем возникает закономерный вопрос, можно ли потребовать от государства компенсации за введенные на период карантина ограничения?
Можно ли трактовать утрату предпринимателями доходов как лишение имущества?
Для начала разберемся, как можно квалифицировать понесенные собственниками во время карантина потери. Для этого обратимся к трактовке понятия «имущество» в практике Европейского суда по правам человека (далее – ЕСПЧ).
В Протоколе № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод используется термин “possessions”, который трактуется шире, чем понятие «имущество». К разновидностям имущества Суд относит имущественные и неимущественные интересы, такие как требования и долги по решению суда, акции, лицензии, будущие доходы, интеллектуальную собственность, социальные выплаты и пенсии, профессиональных клиентов и тому подобное. То есть в понимании ЕСПЧ будущие доходы считаются разновидностью имущества, поэтому лишение владельцев возможности получать доходы можно в определенной степени считать изъятием имущества.
Согласно ст. 41 Конституции Украины, объекты права частной собственности могут принудительно отчуждаться только как исключение по мотивам общественной необходимости, на основании и в порядке, установленных законом, и при условии предварительного и полного возмещения их стоимости. Возникает следующий закономерный вопрос, правомерны ли были такие ограничения прав собственников при установлении карантина? Для ответа на этот вопрос, проанализируем, при каких условиях допускается вмешательство государства в мирное владение имуществом.
Условия допустимости ограничений прав собственников
В практике ЕСПЧ выделяются три основных условия вмешательства государства в мирное владение имуществом. Во-первых, законность, то есть вводимые ограничения должны быть предусмотрены национальным законодательством. Во-вторых, целью вмешательства в мирное владение должен быть общественный интерес. В-третьих, пропорциональность, то есть обеспечение справедливого равновесия между общественными интересами и интересами индивидуумов, которые могут пострадать от таких ограничений.
В дополнение к этому подходу ЕСПЧ, нужно учитывать разработанные Организацией Объединенных Наций (далее – ООН) рекомендации по ограничению прав человека в условиях пандемии COVID-19. Как отмечает ООН, ограничение прав допускаются при наличии таких условий: законность, необходимость, пропорциональность, недискриминация, толкование ограничений прямо и в пользу соответствующего права, возложение на власть бремени оправдания ограничений прав. Опять же, в первую очередь упоминается принцип законности. Законность здесь трактуется как необходимость введения любых ограничений только законом. Такой закон, по разъяснению ООН, не должен быть произвольным или безрассудным, он должен быть четким и доступным для общественности.
То есть права собственников могли быть ограничены только при условии соблюдения всех перечисленных требований.
О (не)конституционности положений Постановления Кабинета Министров по введению карантинных ограничений
Если проанализировать ситуацию в Украине, стает очевидным, что решения, направленные на предупреждение распространения инфекции, были далеко несовершенными. Прежде всего, карантинные меры, которые повлекли ограничение права собственности, не соответствовали принципу законности в понимании ЕСПЧ и разработанных ООН рекомендаций по ограничению прав человека в условиях пандемии COVID-19. Как известно, меры, направленные на предупреждение распространения COVID-19, были введены Постановлением Кабинета Министров Украины. Хотя ограничения права собственности обязательно должны были устанавливаться законом. В практике ЕСПЧ одного только факта нарушения принципа законности уже достаточно для предоставления защиты собственникам, чьи права были ограничены.
Как известно, в августе некоторые положения Постановления Кабинета Министров Украины «Об установлении карантина с целью предотвращения распространения на территории Украины острой респираторной болезни COVID-19, вызванной коронавирусом SARS-CoV-2, и этапов ослабление противоэпидемических мероприятий» от 20 мая 2020 года попытались признать неконституционными. Речь шла о положениях, которыми на период действия карантина было запрещено проведение массовых мероприятий, работа ресторанов и кафе, торгово-развлекательных центров, фитнес-центров и тому подобное.
То есть именно тех положениях, которые фактически ограничили права собственников использовать свое имущество в осуществлении предпринимательской деятельности, что привело к потере доходов. Конституционный Суд Украины в своем решении от 28 августа 2020 отметил, что согласно статье 64 Конституции Украины конституционные права и свободы человека и гражданина не могут быть ограничены, кроме случаев, предусмотренных Конституцией Украины.
В условиях военного или чрезвычайного положения могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием срока действия этих ограничений. При этом ограничения конституционных прав и свобод человека могут устанавливаться исключительно законом, то есть актом, принятым Верховной Радой Украины как единственным органом законодательной власти в Украине. Установление такого ограничения подзаконным актом противоречит статьям 1, 3, 6, 8, 19, 64 Конституции Украины.
Фактически, Конституционный Суд признал, что меры, которые были введены во время карантина и повлекли ущемление прав частной собственности, не соответствуют принципу законности. Однако Конституционный Суд со ссылкой на ст. 62 Закона Украины «О Конституционном Суде Украины» отказался признавать оспариваемые положения неконституционными и закрыл конституционное производство в этой части на том основании, что акт, по которому рассматривался вопрос о соответствии Конституции Украины, утратил силу. Такая позиция Суда лишила собственников права требовать возмещения материального или морального вреда, причиненного физическим или юридическим лицам актами и действиями, признанными неконституционными, на основании ст. 152 Конституции Украины.
Что делать собственникам бизнеса
Тем не менее, собственники имеют право требовать от государства выплаты им компенсации за лишение их имущества (будущих доходов) вследствие установленных ограничений. Конечно, рассмотрение таких дел будет неоднозначным, и национальные суды, скорее всего, будут склоняться к отказу в удовлетворении таких исков (попытаться защитить свои права в данном случае можно на основании ст. 1173 ГК Украины). Помимо сложностей с обоснованием факта изъятия имущества или причинения вреда, тут возникает вопрос о квалификации налоговых преференций и предоставленных льгот, которые могут рассматриваться как своеобразная компенсация со стороны государства. Однако при обращении в ЕСПЧ есть все шансы получить компенсацию от государства, поскольку потенциальные имущественные доходы охватываются понятием имущества, и налицо факт нарушения принципа законности.
По мнению экспертов, ответ на вопрос о том, будет ли рассматриваться закрытие магазинов и ресторанов во время карантина как вмешательство в мирное владение имуществом не так однозначен, поскольку в практике ЕСПЧ отсутствуют подобные ситуации. Однако в практике ЕСПЧ есть случаи присуждения компенсации за утраченные запасы продуктов. Такой подход Суда — выплата компенсации за запасы предприятиям, пострадавшим от запрета легкого огнестрельного оружия — можно проследить в деле Andrews v. the United Kingdom.